ПОЭЗИЯ НА ВЕКА (лучшие образцы всех эпох и стран)
ПОЭЗИЯ НА ВЕКА (лучшие образцы всех эпох и стран): 241 комментарий
Добавить комментарий
Для отправки комментария вы должны авторизоваться.
Эту тему меня подтолкнул открыть случай с Ольгой
и её стихотворением «Шабаш»…
для меня это было как удар лопатой по голове…
и дело даже вовсе не в том, что стихотворение имело
эротико-порнографическое содержание…
хотя это тоже…но тут всё глубже…..тут дело вкуса…
Обычно говорят, что о вкусах не спорят…
хотя реальность это не подтверждает…:-)
во-первых, людям нравится спорить о вкусах…
(почему?вопрос отдельный, хотя тоже очень интересный)
во-вторых, споря о вкусах, люди проясняют позицию
и порою объясняют мотивы своих поступков…
и это ведёт к взаимопониманию…
в-третьих, по-любому существуют
общепризнанные образцы и эталоны искусства…
которые признают если не 100, то как минимум 70-80 %
респондентов…
вообщем, мой проект слегка авантюристичен…(ch)
известно, что любая антология…
100 лучших поэтов, 100 лучший писателей,
100 лучших художников, 100 лучших музыкантов…
всегда субъективна…и зависит от вкусов и предпочтений
составителей…
тем не менее, предлагаю, поделиться своими любимыми
стихотворениями или как минимум стихотворениями,
которые вам кажутся достойными, чтобы остаться на века…
а начну я пожалуй эту тему со стихотворения, которое
считаю бесспорной вершиной эротической поэзии…
Неверная жена/ Федерико Гарсиа Лорка
…И в полночь на край долины
увел я жену чужую,
а думал — она невинна.
То было ночью Сант-Яго —
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады.
Я сонных грудей коснулся,
последний проулок минув,
и жарко они раскрылись
кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом,
в ушах у меня дрожали,
как шелковая завеса,
раскромсанная ножами.
Врастая в безлунный сумрак,
ворчали деревья глухо,
и дальним собачьим лаем
за нами гналась округа.
За голубой ежевикой
у тростникового плеса
я в белый песок впечатал
ее смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук.
Она наряд разбросала.
Я снял ремень с кобурою,
она — четыре корсажа.
Ее жасминная кожа
светилась жемчугом теплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица.
Тому, кто слывет мужчиной,
нескромничать не пристало.
И я повторять не стану
слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях
она ушла на рассвете.
Кинжалы трефовых лилий
вдогонку рубили ветер.
Я вел себя так, как должно, -
цыган до смертного часа.
Я дал ей ларец на память
и больше не стал встречаться,
запомнив обман той ночи
в туманах речной долины,
она ведь была замужней,
а мне клялась, что невинна.
«La casada infiel»
Перевод А. Гелескула
СКВОЗЬ ВЕТВИ
Осень листья тёмной краской метит:
Не уйти им от своей судьбы!
Но светло и нежно небо светит
Сквозь нагие чёрные дубы,
Что-то неземное обещает,
К тишине уводит от забот -
И опять, опять душа прощает
Промелькнувший, обманувший год!
1903-1905 Иван Бунин
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
1840 Михаил Лермонтов
интересно, это самостоятельное произведение…
или перевод какого-нибудь немецкого романтика?(ch)
Забудешь ты меня как эту ночь забудешь как чёрный этот сад и дальний плеск волны, и в небе облачном зеркальный блеск луны… Но- думается мне-ты счастлива не будешь. Быть может я не прав. Я только ведь поэт, непостоянный друг печали мимолётной и краткой радости. мечтатель беззаботный,художник,любящий равно и мрак и свет. Но ясновиденье подобно вдохновенью : презреньем окрылён тревожный голос мой. Вот почему твой путь и ясный и прямой туманю наперёд пророческою тенью. Предсказываю я : ты будешь мирно жить, как вдруг о пламенном в тебе тоска проснётся,но, видишь ли , другой тех звёзд и не коснётся, которыми тебя могу я окружить В. Набоков
ох, Руслан, завидуешь ты моему успеху у женщин…;-)
не…Байрон мне не нравится…слишком много о политике пишет…
и только, когда начинает писать лирику…тогда — да…тогда интересно.
а вообще он крутой пацан…родился хромым…все наверное смеялись в детстве…а он и хорошим пловцом стал, и наездником, и фехтовал отлично…вообщем, всем нос утёр….
А МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ ВОТ ЭТОТ ОТРЫВОК Ведь каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал,
Один — жестокостью, другой -
Отравою похвал,
Коварным поцелуем — трус,
А смелый — наповал.
Один убил на склоне лет,
В расцвете сил — другой.
Кто властью золота душил,
Кто похотью слепой,
А милосердный пожалел:
Сразил своей рукой.
Кто слишком преданно любил,
Кто быстро разлюбил,
Кто покупал, кто продавал,
Кто лгал, кто слезы лил,
Но ведь не каждый принял смерть
За то, что он убил. Оскар Уайльд. Баллада Рэдингской тюрьмы
А ВОТ И МОЙ ЛЮБИМЫЙ ОТРЫВОК ИЗ ГАМЛЕТА
Мне верится, вы искренни во всем.
Но не всегда стоим мы на своем.
Решимость наша — памяти раба:
Сильна до службы, в выслуге слаба.
Что держится, как недозрелый плод,
Отвалится, лишь только в сок войдет.
Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
У каждой страсти собственная цель,
Но ей конец, когда проходит хмель.
Печаль и радость в дикости причуд
Сметают сами, что произведут.
Печали жалок радости предмет,
А радости до горя дела нет.
Итак, когда все временно и тлен,
То как любви уйти от перемен?
Кто вертит кем, еще вопрос большой:
Судьба любовью иль любовь судьбой?
Ты в силе — и друзей хоть отбавляй,
Ты в горе — и приятели прощай.
Но кончу тем, откуда начал речь:
Не может жизнь по нашей воле течь.
Мы, может статься, лучшего хотим,
Но ход событий не предвосхитим.
Так и боязнь второго сватовства
Жива у вас до первого вдовства
Присоединяюсь к А.Королеву и С.Батаевой.Меня всегда волнует это стихотворение.
Я долго стоял неподвижно, В далекие звезды вглядясь,- Меж теми звездами и мною Какая-то связь родилась. Я думал…не помню,что думал; Я слушал таинственный хор, И звезды тихонько дрожали, И звезды люблю я с тех пор… Афанасий Фет
8 июля 1914 М.Волошин
Елена, нам не повезло с расположением строк: получилось, как в прозе.
Печатать было лень. Скопировалось так. А переделать не умею.
Печаталось нормально, а когда перешло на стр. сделалось сплошным текстом.
НЕВОЗМОЖНО
Есть слова – их дыханье , чтосвет,
Так же нежно и бело-тревожно,
Но меж них ни печальнее нет,
Ни нежнее тебя, невозможно.
Не познав, я тебя уж любил,
Эти в бархат ушедшие звуки:
Мне являлись мерцанья могил
И сквозь сумрак белевшиеруки.
Но лишь в белом венцехризантем,
Перед первой угрозойзабвенья,
Этих вэ, этих зэ, этих эм
Различить я сумел дуновенья.
И, запомнив, невестой в саду
Как в апреле тебя разубрали,—
У забытой калитки я жду,
Позвонить к сторожам не порали.
Если слово за словом, чтоцвет,
Упадает, белея тревожно,
Не печальных меж павшими нет,
Но люблю я одно – невозможно.
И. Анненский
Кафе. За полночь. Мы устолика –
Еще чужие, но уже
Познавшие, что есть символика
Шагов по огненной меже.
Цветы неведомые, ранние
В тревожном бархате волос,
Порочных взоров замирание,
Полночных образов хаос.
Боа, упавшее нечаянно,
И за окном извивы тьмы –
Все это сладкой тайнойспаянно,
И эту тайну знаем мы.
Ты хочешь счастья? Такрасстанемся
Сейчас, под этот гул и звон,
И мы с тобою не обманемся,
Не разлюбив возможный сон.
Бенидикт Лившиц.
Не брани меня, мой друг, Гнев твой выразится худо, Он мне только нежит слух, Я слова ловить лишь буду, Как они польются вдруг, Так посыпятся, что чудо,— Точно падает жемчуг На серебряное блюдо. А.К.Толстой.
Елена, извините, но в этой рубрике не может быть затертых стихов: могут быть известные и менее известные.
Просто известные у нас на слуху. А приятно встретить хорошее, чего не знаешь.
Бывало, думал: ради мига
И год и два, и жизнь отдам…
Цены не знает прощелыга
Своим приблудным пятакам.
Теперь иные дни настали.
Лежат морщинки возле губ,
Мои минуты вздорожали,
Я стал умен, суров и скуп.
Я много вижу, много знаю,
Моя седеет голова,
И звездный ход я примечаю,
И слышу как растет трава.
И каждый вам не слышный шепот,
И каждый вам незримый свет
Обогащает смутный опыт
Психеи, падающей в бред.
Теперь себя я не обижу:
Старею, горблюсь, — но коплю
Все, что так нежно ненавижу
И так язвительно люблю.
В. Ходасевич
Леонардо да Винчи
Художник с гибким телом леопарда,
А в мудрости — лукавая змея.
Во всех его созданьях есть струя —
Дух белладонны, ладана и нарда.
В нем зодчий снов любил певучесть барда
И маг — о каждой тайне бытия
Шептал, её качая : «Ты моя».
Но тщетно он зовется Леонардо.
Крылатый был он человеколев.
Еще немного — и глазами рыси
Полеты птиц небесных подсмотрев,
Он должен был парить и ведать выси.
Среди людских текущих к бездне рек
Им предугадан был сверхчеловек.
К. Бальмонт
Ночной дождь
То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день,
И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране,
О близости любви моей,
О том, что лето миновало,
Что жизнь тревожна и светла,
И как ты не жила, но мало,
Так мало на земле жила.
Как слезы капли дождевые
Светились на лице твоем,
А я еще не знал, какие
Безумства мы переживем.
Я голос твой далекий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.
Арсений Тарковский
Ах, мне ли докопаться до причины! С какой беды? В какой неверный час Они забыли, что они — мужчины, И принимают милости от нас? Ну что ж, мы научились, укрощая Крылатую заносчивость бровей, Глядеть на них спокойно, все прощая, Как матери глядят на сыновей. Но все труднее верится в ночи нам, Когда они, поддавшись на уют, Вдруг вспоминают, что они — мужчины, И на колени все-таки встают. М.Агашина.
Любовница
«Любовница» пошло звучит, вульгарно,
Как все позахватанное толпой,
Прочти ли сам Пушкин свой стих янтарный,
Сама ли Патти тебе пропой.
Любовница — плоть и кровь романа,
Живая вода мировых поэм.
Вообразить себе Мопассана
Без этого слова нельзя совсем…
«Любовница» — дивное русское слово,
И как бы ты смел на него напасть,
Когда оно — жизни твоей основа
И в нем сочетались любовь и страсть?!!
2
В этом слове есть что-то невнрное.
Драматическое что-то есть,
Что-то трогательное и нервное,
Есть оправдываемая месть.
В этом слове есть томик шагреневый,
На бумаге веленевой станс.
В этом слове есть тайна Тургенева
И сиреневый вешний романс.
Благодарно до гроба запомниться
Озаряющее бытие
Грустно-нежное слово «любовница»,
Обласкавшее сердце твое.
3
Если же слово это
Может быть применимо
К собственной — не другого
И не к чужой — жене,
Счастье тебе готово,
Равное власти Рима
В эру его расцвета,
Можешь поверить мне!
и. Северянин
Женщина—с нами, когда мы рождаемся, Женщина— с нами в последний наш час, Женщина — знамя, когда мы сражаемся, Женщина — радость раскрывшихся глаз. Первая наша влюбленность и счастие, В лучшем стремлении — первый привет, В битве за право — огонь соучастия, Женщина — музыка. Женщина — свет. К.Бальмонт.
Стихи Сергей Орлов Голос первой любви моей Голос первой любви моей — поздний, напрасный -
Вдруг окликнул, заставил на миг замереть,
И звучит до сих пор обещанием счастья.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?..
Над горящей землей от Москвы до Берлина
Пыль дорог, где отстать — хуже, чем умереть,
И в бинтах все березы, в крови все рябины…
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?
На тесовой калитке снежок тополиный,
Холодок первый губ, как ожог, не стереть…
А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?!
Нельзя за любовь— любое, Нельзя, чтобы то, что всем. За любовь платят любовью Или не платят совсем. Принимают и не смущаются, Просто благодарят. Или ( и так случается! ) Спасибо не говорят. Горькое . . . вековечное . . . Не буду судьбу корить. Жалею тех, кому нечего Или некому подарить. В.Тушнова. Нам (моей сестре и мне) когда-то очень нравились стихи Вероники Тушновой . Напишу еще одно в память о нашей юности.
Чемодан с дорожными вещами, Скудость слов, немая просьба рук . . . Самое обычное прощанье, Самая простая из разлук. На вокзалах плачут и смеются И клянутся в дружбе и любви . . . Вот и ты, стараясь улыбнуться, Говоришь: —Смотри не разлюби! Ну к чему, скажи, тревоги эти? Для чего таким печальным быть? Разве можно позабыть о свете Или, скажем, воздух разлюбить? У тебя глаза совсем больные. Улыбнись. Не надо так, родной . . . Мне ведь тоже в ночи ледяные Нестерпимо холодно одной. Шум, свистки, последние объятья, Дрогнули сцепленья, зазвеня . . . До свиданья! Буду очень ждать я! Только ты . . . не разлюби меня.
Все в штанах, скроенных одинаково.
При усах, в паьто и котелках.
Я похож на улице на всякого
И совсем теряюсь на углах…
Как бы мне не обменяться личностью:
Он войдет в меня, а я в него, —
Я охвачен полной безразличностью
И боюсь решительно всего…
Проклинаю культуру! Срываю подтяжки!
Растопчу котелок! Растерзаю пиджак!!
Я завидую каждой отдельной букашке,
Я живу, как последний дурак…
В лес! К озерам и девственным елям!
Буду лазить как рысь, по шершавым стволам.
Надоело ходить по шаблонным панелям
И смотреть на подкрашенных дам!
Принесет мне ворона швейцарского сыра,
У заблудшей козы надою молока.
Если к вечеру станет прохладно и сыро,
Обложу себе мохом бока.
Там не будет газетных статей и отчетов,
Можно лечь под сосной и немножко повыть.
Иль украсть из дупла вкусно пахнущих сотов,
Или землю от скуки порыть…
А настанет зима — упираться не стану:
Буду голоден, сир, малокровен и гол,
И пойду к лейтенанту, к приятелю Глану
У него дармовая квартира и стол.
И скажу: «Лейтенант! Я — российский
писатель,
Я без паспорта в лес из столицы ушел,
Я устал как собака и — веришь, приятель, —
Как семьсот аллигаторов зол!
Люди в городе гибнут, как жалкие слизни,
Я хотел свою старую шкуру спасти.
Лейтенант! Я бежал от бессмысленной жизни
И к тебе захожу по пути…»
Мудрый Глан ничего мне на это не скажет,
Принесет мне дичины, вина, творогу…
Только пусть меня Глан осоновательно свяжет,
А иначе — я в город сбегу.
Саша Черный
Сказал, что у меня соперниц нет. Я для него не женщина земная, А солнца зимнего утешный свет И песня дикая родного края. Когда умру, не станет он грустить, Не крикнет обезумевши:»Воскресни!» Но вдруг поймет, что невозможно жить Без солнца телу и душе без песни. . . . А что теперь? А.Ахматова.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Константин Симонов
Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные страстные речи Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное, далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое. И.Тургенев. Такое замечательное стихотворение! А уж когда слушаешь романс…
Нет, обманула Вас молва:
По-прежнему дышу я Вами,
И надо мной свои права
Вы не утратили с годами.
Другим курил я фимиам,
Но Вас носил в святыне сердца;
Молился новым образам,
Но с беспокойством староверца.
1828 Евгений Баратынский
Одна случайная строка
Порой зацепит глаз -
Когда творца простыл и след -
Сильна зараза фраз -
И через целые века,
Быть может, ты вдохнёшь -
Того отчаянья туман -
Той малярии дрожь.
Эмили Дикинсон
в переводе Григория Кружкова
Полновесным, благосклонным Яблоком своим имперским, Как дитя, играешь, август. Как ладонью, гладишь сердце Именем своим имперским: Август! —Сердце! Август — астры, Август— звезды, Август — грозди Винограда, и рябины Ржавой — август! Месяц поздних поцелуев, Поздних роз и молний поздних! Ливней звездных — Август! — Месяц Ливней звездных!
М.Цветаева.
В жизни по-разному можно жить: В горе можно и радости. Вовремя есть, вовремя пить, Вовремя делать гадости. А можно так: На рассвете встать И, помышляя о чуде, Рукой обожженной солнце достать И подарить его людям. С.Островой.
Классическую «Незнакомку» Александра Блока читали и слышали наверно все, но у Блока есть еще один вариант
Там дамы щеголяют модами,
Там каждый лицеист остер —
Над скукой дач, над огородами
Над пылью солнечных озер.
Туда манит перстами алыми
И дачников волнует зря,
Над запыленными вокзалами
Недостижимая заря.
Там, где скучаю так мучительно,
кр мне приходит иногда
Она — бесстыдно упоительна
И унизительно горда.
За толстыми пивными кружками,
За сном привычно суеты
Сквозит вуаль покрытый мушками,
Глаза и мелкие черты
Чего же жду я, очарованный
Моей счастливою звездой
И оглушенный и взволнованный
вином, зарею и тобой?
Вздыхая древними порерьями,
Шелками черными шурша,
Под шлемом с трарными перьями
И ты вином оглушена?
Средь этой пошлости таинственной
Скажи, что делать мне с тобой —
Недостижимой и единственной
Как вечер дымно-голубой?
А. Блок
В напрасных поисках за ней
Я исходил земные тропы,
От Гималайских ступеней
До древних пристаней Европы.
Она зыбытый сон веков,
В ней несвершенные надежды,
Я шорох знал ее шагов
И шелест чувствовал одежды.
Тревожа древний сон могил,
Я поднимал киркою плиты…
Ее искал, ее любил,
В чертах Микенской Афродиты.
Пред нею падал я во прах,
Целуя пламенные ризы
Царевны Солнца-Таиах
И покрывало Монны Лизы.
Под шум молитв и дальний звон
Склонялся в сладостном бессильи
Пред ликом восковых мадонн
На знойных улицах Севильи
И я читал ее судьбу,
В улыбке внутренней зачатья,
В улыбке девушек в гробу,
В улыбке женщин в миг объятья.
Порой в чертах случайных лиц
Её улыбки пламя тлело,
И кто-то звал со дна темниц
Из бездны призрачного тела.
Но неизменная не та
Она скользит за тканью зыбкой,
И тихо святятся уста
Неотвратимою улыбкой.
М. Волошин
Из памяти твоей я выну этот день,
Чтоб спрашивал твой взор беспомощно-туманный,
Где видел я персидскую сирень,
И ласточек, и домик деревянный?
О, как ты часто будешь вспоминать,
Внезапную тоску неназванных желаний
И в городах задумчивых искать
Ту улицу, которой нет на плане !
При виде каждого случайного письма,
При звуке голоса за приоткрытой дверью
Ты будешь думать: «Вот она сама
Пришла на помощь моему неверью».
А. Ахматова
Без вас хочу сказать вам много,
При вас я слушать вас хочу;
Но молча вы глядите строго,
И я в смущении молчу.
Что ж делать?… Речью неискусной
Занять ваш ум мне не дано…
Все это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно…
М.Ю.Лермонтов
Перед листопадом
Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь желтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моем.
Выпало лето холодной иголкой
Из онемевшей руки тишины
И запропало в потемках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.
Если считаться начнем, я не в праве
Даже на этот пожар за окном.
Верно, еще рассыпается гравий
Под осторожным ее каблуком.
Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В желтом, и синем, и красном — на что ей
Память моя? Что ей память моя?
А. Тарковский
Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада,
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.
Сюда ко мне по ближе сядь,
Глядя веселыми глазами
Вот эта синяя тетрадь —
С моими детскими стихами.
Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
А. Ахматова
Подражанье песне. Ты поила коня из горстей в поводу, Отражаясь, березы ломались в пруду. Я смотрел из окошка на синий платок, Кудри черные змейно трепал ветерок. Мне хотелось в сиянии пенистых струй С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй. Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня, Унеслася ты вскачь, удилами звеня. В пряже солнечных дней время выткало нить. . . Мимо окон тебя понесли хоронить. И под плач панихид, под кадильный канон, Все мне чудился тихий раскованный звон. Ты поила коня. . . С.Есенин. 1910г. И.Верейский написал музыку -получился красивый романс. Я слышала его в исполнении трио «Реликт»
А это точно Есенин? Никогда не встречала этого стихотворения…
Я тоже вначале сомневалась, т.к. не читала такого стихотв. у Есенина и услышала впервые в песне. Искала в печ. изданиях стихов и нашла. У меня дома 3-х томник Есенина—там оно есть.
Ну вы меня удивили. Я -то думала, что знаю всего Есенина.
Век живи —век учись. Я тоже бы не знала, если бы не услышала песню с понравившимися словами.
Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя
улыбка,
не проси об этом счастья , отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта
скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные вуки,
Бродят бешеные волки по дорогам скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким
струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший
смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим
буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется
пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и
вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступлении
В горло вцепятся зубами, встанут лапами
на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все. что
пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью
тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья,
ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в
глаза чудовищ,
И погибни славной смертью, страшной смертью
скрипача.
Н. Гумилев
Женщина в августе Присела к зеркалу опять, В себе, как в роще заоконной, Все не решаешься признать Красы чужой и незнакомой. В тоску заметней седина. Так в ясный день в лесу по-летнему Листва зеленая видна, А в хмурый—медная заметнее. А.Вознесенский,
Снежное вино
И вновь, сверкнув из чаши винной,
Ты поселила в сердце страх
Своей улыбкою невинной
В тяжелозмейных волосах.
Я опрокинут в темных струях
И вновь вдыхаю не любя,
Забытый сон о поцелуях,
О снежных вьюгах вкруг тебя.
И ты смеешься дивным смехом,
Змеишься в чаше золотой,
И над твоим собольим мехом
Гуляет ветер голубой.
И как глядясь в живые струи,
Не увидать тебя в венце?
Твои не вспомнить поцелуи
на запрокинутом лице?
А. Блок
Бьют часы, возвестившие осень
тяжелее. чем в прошлом году,
ударяется яблоко оземь —
столько раз, сколько яблок в саду.
Этой музыек внятной и важной,
кто твердит, что часы не стоят?
Совершает поступок отважный,
но как будто бездействует сад.
Все заметней в природе печальной
выраженье любви и родства,
словно ты — не свидетель печальный,
а виновник ее торжества.
Б. Ахмадулина
Осень. Скучно. Ветер воет.
Мелкий дождь по окнам льет.
Ум тоскует; сердце ноет;
И душа чего-то ждет.
И в бездейственном покое
Нечем скуку мне отвесть…
Я не знаю: что такое?
Хоть бы книжку мне прочесть!
Козьма Прутков
Что за настроение? Еще лето, бодрее!
Ну у кого как у нас в Сибири два месяца жарило, а сейчас хмурые тучи, холодный ветер, а ночью температура подбирается к нулю
Понятно. У нас в Крыму 37, от жары маемся… Пришлите прохлады немножко!
Это еще Северянин написал
Мы живем будто в сне не разгаданном,
На одной из удобных планет,
Много есть, чего вовсе не надо нам,
А того чего хочется нет..
Елена у нас зимой частенько мину 35 бывает, я Вам обязательно градусов десять по почте отправлю, а минус 25 нам в самый раз
Вы знаете, я живу в Крыму 46 лет из 48. Климат настолько поменялся! В детстве у нас можно было зиму пережить без теплой обуви и одежды. В среднем было 0 -5. И без снега. В феврале «окна» — 15! А сейчас после нового года ложится снег до марта, морозы… В эту зиму было -29.
Море, степь и южный август, ослепительный и жаркийМоре плавится в заливе драгоценной синевой.Вниз бегу. Обрыв за мною против солнца желтый, яркий,А холмистое прибрежье блещет высохшей травой.Вниз сбежавши, отдыхаю. И лежу, и слышу, лежа,Несказанное безмолвье. Лишь кузнечики сипятДа печет нещадно солнце. И горит, чернеет кожа.Сонным хмелем входит в тело огневой полдневный яд.Вспоминаю летний полдень, небо светлое… В простореСвета, воздуха и зноя, стройно, молодо, легкоТы выходишь из кабинки. Под тобою, в сваях, море.Под ногой горячий мостик… Этот полдень далеко…Вот опять я молод, волен, — миновало наше лето…Мотыльки горячим роем осыпают предо мнойПересохшие бурьяны. И раскрыта и нагретаОпустевшая кабинка… В мире радость, свет и зной.30.X.16
И. Бунин
Как у вас там замечательно! Даже трудно представить, что всегда жить у моря можно.
Галина, я живу в сухой и безводной степи, от нас до моря — 100 км в любой конец. В этом году еще даже не окунулась. Но надеюсь, надеюсь… Время еще есть.
Хотя грех жаловаться. Я училась в Ялте, ВО получила в Одессе.
Не пенится море, не плещет волна, Деревья листами не двинут, На глади прозрачной царит тишина, Как в зеркале мир опрокинут. Сижу я на камне, висят облака Недвижные в синем просторе; Душа безмятежна, душа глубока, Сродни ей спокойное море. А.К.Толстой.
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской
экипаж …
Королева играла — в башнях замка —
Шопена,
И, внимая Шрпену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До рассвета рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и сонта пажа.
Да Северянин, кстати в нашем городе есть предание, что взять псевдомин Северянин Игорю Лотареву посоветовали в одном из литературных салонов Томска
А он правда написал » Я гений Игорь Северянин…» или это пародия?
это он написал после того как был избран королем поэтов, и вообще эпатаж тогда был в большом почете, чего только Велимир Хлебников стоит
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил
Кузнечик в кузов пузо уложил
Прибрежных много трав и вер
Пинь, пинь, пинь! тарарахнул зинзивер.
О лебедиво.
О озариво!
Чтоб ты не страдала от пыли дорожной, Чтоб ветер твой след не закрыл — Любимую, на руки взяв осторожно, На облако я посадил. Когда я промчуся, ветра обгоняя, Когда я пришпорю коня, Ты с облака, сверху нагнись, дорогая, И посмотри на меня! Я другом ей не был, я мужем ей не был, Я только ходил по следам, Сегодня я отдал ей целое небо, А завтра всю землю отдам. М.Светлов.
Ты хорошая очень — знаю. Я тебе никогда не лгу. Почему-то только скрываю, Что любить тебя не могу. Слишком сильно любил другую Слишком верил ей много дней, И когда я тебя целую, Вспоминаю всегда о ней. Н.Рубцов.
Вон там – за профилем прибрежных скал,
Запечатлевшим некое подобье
(Мой лоб, мой нос, ощечье и подлобье),
Как рухнувший готический собор,
Торчащий непокорными зубцами,
Как сказочный базальтовый костер,
Широко вздувший каменное пламя, —
Из сизой мглы, над морем вдалеке
Встает стена… Но сказ о Карадаге
Не выцветить ни кистью на бумаге,
Не высловить на скудном языке.
Я много видел. Дивам мирозданья
Картинами и словом отдал дань…
Но грудь узка для этого дыханья,
Для этих слов тесна моя гортань.
Заклепаны клокочущие пасти.
В остывших недрах мрак и тишина.
Но спазмами и судорогой страсти
Здесь вся земля от века сведена
Люди , объясните, пожалуйста, как печатать, чтобы столбик шел ровным. У меня 4 строчки идут ровно, а потом становятся лесенкой.
Мне Елена Марченко объясняла так: чтобы печатать строфой, нужно в конце строки нажимать клавиши shift — enter. Большим пальцем и указательным. А я делаю еще проще: поисковиком нахожу любимый стих в инете, копирую и переношу. И все равно изредка строфы сбиваются.
ПОЭТУ
Лишь гении доступны для толпы!
Но ведь не все же гении — поэты?!
Не изменяй намеченной тропы
И помни: кто, зачем и где ты.
Не пой толпе! Ни для кого не пой!
для песни пой, не размышляя —
кстати ль!..
Пусть песнь твоя — мгновенья звук
пустой, —
Поверь, найдется почитатель.
Пусть индивидума клеймит толпа:
Она груба, дика, она — невежда.
Не льсти же ей: лесть — счастье
для раба,
А у тебя — в цари надежда …
Игорь Северянин
Александр Пушкин
ПОЭТУ
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Чего так крупно?
даю ЦУ: если копируете с другого сайта, сперва перенесите на комп, там отредактируйте, а уже потом грузите в тему…
а редактируете так:
выделяете текст и выбираете стиль «Базовый»…это как лакмусова бумажка!:-) после этого сразу становятся видны недочёты…вы их исправляете, копируете текст и грузите в тему! Понятно?;-)
Вспоминаю нашу кафедру медподготовки, которую вели военные.
Оплавляются свечи
На старинный паркет,
И стекает на плечи
Серебро с эполет.
Как в агонии бродит
Золотое вино…
Всё былое уходит, -
Что придёт — всё равно.
И, в предсмертном томленье
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.
Кто-то дуло наводит
На невинную грудь…
Всё былое уходит, -
Пусть придёт что-нибудь.
Кто-то злой и умелый,
Веселясь наугад
Мечет острые стрелы
В воспалённый закат.
Слышно в буре мелодий
Повторение нот…
Пусть былое уходит, -
Пусть придёт что придёт.
Владимир Высоцкий «Калейдоскоп»
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Мандельштам 1931 год.
Импрессионизм
Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст как струпья положил.
Он понял масла густоту, —
Его запекшееся лето
Лиловым мозгом разогрето,
Расширенное в духоту.
А тень-то, тень все лиловей,
Свисток иль холст как спичка тухнет.
Ты скажешь повара на кухне
Готовят жирных голубей.
Угадывается качель,
Недомалеваны вуали,
И в этом сумрачном развале
Уже хозяйничает шмель.
Мандельштам 1932 год.
Куда мне деться в этом январе?
Открытый город сумасбродно цепок.
От замкнутых я, что ли, пьян дверей?
И хочется мычать от всех замков и скрепок.
И переулков лающих углы,
И улиц перекошенных чуланы,
И прячутся поспешно в уголки
И выбегают из углов угланы.
И в яму, в бородавчатую темь
Скольжу в обледенелой водокачке,
И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,
И разлетаются грачи в горячке.
А я за ними ахаю крича
В какой-то мерзлый деревянный короб:
“Читателя! Советчика! Врача!
На лестнице колючей разговора б!”
Мандельштам 1937 год
В твоих глазах Для пристального взгляда Какой—то есть Рассеянный ответ. . . Небрежно так Для летнего наряда Ты выбираешь нынче Желтый цвет. Я слышу голос Как бы утомленный, Я мало верю Яркому кольцу. . . Не знаю,как там Белый и зеленый , Но желтый цвет Как раз тебе к лицу! До слез тебе Нужны родные стены, Но как прийти К желанному концу? И впрямь, быть может, Это цвет измены, А желтый цвет Как раз тебе к лицу. . . Н.Рубцов.
Странник прошел, опираясь на посох, —
мне почему-то припомнилась ты.
Едет пролетка на красных колесах —
Мне почему-то припомнилась ты.
Вечером лампу зажгут коридоре, —
Мне непременно припомнишься ты.
Что б ни случилось, на суше, на море,
Или на небе, — мне вспомнишься ты.
Ходасевич
Луна стоит на капитанской вахте,
На триста верст рассыпался прибой.
И, словно белая трепещущая яхта,
Уходит женщина, любимая тобой.
Мне нужен сон глубокого наплыва,
Мне нужен ритм высокой чистоты.
Сегодня звезды сини. словно сливы,
Такие звезды выдумала ты.
Лимон разрезанный на лунный свет походит,
Таких ночей светлей и тише нет.
Тревожные созвездья пароходов
Проносятся в лимонной тишине.
Телеграфируйте в пространство, дорогая,
Что бриз и рейс вас сделали добрей.
И я рванусь за вами, содрогаясь,
Как черный истребитель в серебре.
В. Луговской
Писатель слов и сочинитель фраз,
Ты за рассказом составлял рассказ.
Про все, на чем остановился глаз.
Ты описал поверхность всей Земли,
Упомянул, что в море корабли
Боролись с бурей, а цветы цвели.
Я видел экземпляры книги той,
Она бумагой сделалась простой.
Ты в этой книге, в сущности — пустой,
Не захотел, чтоб бабочки пыльца
Не прилипала к пальцам подлеца,
Чтоб ровно бились чистые сердца.
Ты этой книгой никого не спас.
Писатель слов и сочинитель фраз,
Не дописал ты повесть до конца!
Л. Мартынов
Демон
Иди, иди за мной — покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.
Я вознесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный —
Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пыли
и от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознеся, не уроню.
И на горах в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я страстно обожгу.
Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?
Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, —
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.
И, онмев от удивленья,
Ты узришь новые миры —
Невероятные виденья,
Создания моей игры…
Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти…
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.
И под божественной улыбкой
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту…
А. Блок
Предлагаю вашему вниманию белые стихи, без рифмы
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Зврнким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем она захотела,
Чтобы я читал ей вслух «Макбета».
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепиться по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.
А. Блок
В полутемном строгом зале
Пели скрипки, вы плясали.
Группы бабочек и лилий
На шелку зеленоватом,
Как живые, говорили
С электрическим закатом.
И ложилась тень акаций
На полотна декораций.
Вы казались бонбоньеркой
Над изящной этажеркой,
И, как беленькие кошки,
Как играющие дети,
Ваши маленькие ножки
Трепетали на паркете.
И жуками золотыми
Нам сияло Ваше имя…
И когда Вы говорили,
Мы далекое любили.
Вы бросали в нас цветами
Незнакомого искусства,
Непонятными словами
Опьяняя наши чувства.
И мы верили, что солнце
Только вымысел японца.
Н. Гумилев
Сегодня ты придешь ко мне,
Сегодня ты придешь ко мне,
Сегодня я пойму,
Зачем так странно при луне
Остаться одному.
Ты остановишься, бледна,
И тихо сбросишь плащ.
Не так ли полная луна
Встает из звездных чащ?
И, околдованный луной,
Окованный тобой,
Я буду счастлив тишиной
И мраком, и судьбой.
Так зверь безрадостных лесов,
Почуявший весну,
Внимает шороху часов
И смотрит на луну,
И тихо крадется в овраг
Будить ночные сны,
И согласует легкий шаг
С движением луны.
Как он, и я хочу молчать,
Тоскуя и любя,
С тревогой древнею встречать
Мою луну, тебя.
Проходит миг, ты не со мной,
И снова день и мрак,
Но, обожженная луной,
Душа хранит твой знак.
Соединяющий тела
Их разлучает вновь,
Но, как луна, всегда светла
Полночная любовь.
Н. Гумилев
» Культура! Культура!»
«Культура! Культура!» — кичатся двуногие звери,
Осмеливающиеся называться людьми,
И на мировом языке мировых артиллерий
Внушают друг другу культурные чувства свои.
Лишенные крыльев телесных и крыльев духовных,
Мечтают о первых, как боле понятных для них,
При помощи чьей можно братьев убить своих кровных,
Обречь на кровавые слезы несчастных родных…
«Культура! Культура!» — и в похотных тактах фокстрота,
Друг к другу прижав свой — готовый рассыпаться — прах,
Чтут в пляске извечного здесь на земле Идиота,
Забыв о картинах, о мызыке и о стихах.
Вся славная жизнь их во имя созданья потомства:
Какая величественная, священная цель!
Как будто земле не хватает еще вероломства,
И хамства, и злобы, достаточных сотне земель.
«Культура! Культура!» — и прежде всего это город —
Трактирный зверинец, публичный — общественный! —
дом…
«Природа? Как скучно представить себе эти горы,
И поле, и рощу над тихим безлюдным прудом…
Как скучно от всех этих лунных и солнечных светов,
Таящих для нас непонятное что-то свое,
От этих бездельных, неумных голодных поэтов,
Клеймящих культуру, как мы понимаем ее…»
Игорь Северянин
В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне веселой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.
В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.
Это сделала наша равнинность,
Посоленная белью песка,
И измятая чья-то невинность,
И кому-то родная тоска.
Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь -
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось. Сергей Есенин
Редьярд Киплинг
стихотворение
«Самая старая песня»
Потому что прежде Ева была Лилит.
Предание
«Этих глаз не любил ты и лжешь,
Что любишь теперь и что снова
Ты в разлете бровей узнаешь
Все восторги и муки былого!
Ты и голоса не любил,
Что ж пугают тебя эти звуки?
Разве ты до конца не убил
Чар его в роковой разлуке?
Не любил ты и этих волос,
Хоть сердце твое забывало
Стыд и долг и в бессилье рвалось
Из-под черного их покрывала!»
«Знаю все! Потому-то мое
Сердце бьется так глухо и странно!»
«Но зачем же притворство твое?»
«Счастлив я — ноет старая рана».
Перевод — М. Фромана
* * *
Влюбляются тысячу раз,
Быть может, всего на мгновенье
В цвет моря, в смущенье глаз,
В растение, в стихотворенье.
Но если ты скажешь»люблю»..
Губами в огне, как от жажды,
И если услышишь «люблю…»,
То пусть это будет однажды!
А если ты все же солжёшь
И нового чувства рабыня,
Опустишь глаза и шепнёшь:
«Прости и прощай, разлюбила..»-
Вмиг сердца живая струна
Умрет обреченно и голо:
Любовь, если это она,
Не знает такого глагола-
«Разлюбить»! Инна Кашежева.
Как красный цвет небес,которые не красны,
Как разногласье волн, что меж собой согласны,
Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,
Как тени дымные вкруг яркого огня,
Как отсвет раковин, в которыхжемчуг дышит,
Как звук, что в слух идет, но сам себя не слышит,
Как на поверхности потока белизна,
Как лотос в воздухе, растущий ото дня, —
Так жизнь с восторгами и блеском заблужденья
Есть сновидение иного сновиденья.
К. Бальмонт
Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.
Вся комната напоена
Истомой — сладкое лекарство!
Такое маленькое царство!
Так много поглотило сна.
Немного красного вина,
Немного солнечного мая, —
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.
Мандельштам
Разница вкусов
Басня
Казалось бы, ну как не знать
Иль не слыхать
Старинного присловья,
Что спор о вкусах — пустословье?
Однако ж раз, в какой-то праздник,
Случилось так, что с дедом за столом,
В собрании гостей большом,
О вкусах начал спор его же внук, проказник.
Старик, разгорячась, сказал среди обеда:
«Щенок! тебе ль порочить деда?
Ты молод: все тебе и редька и свинина;
Глотаешь в день десяток дынь;
Тебе и горький хрен — малина,
А мне и бланманже — полынь!»
Читатель! в мире так устроено издавна:
Мы разнимся в судьбе,
Во вкусах и подавно;
Я этой басней пояснил тебе.
С ума ты сходишь от Берлина;
Мне ж больше нравиться Медынь.
Тебе, дружок, и горький хрен — малина;
А мне и бланманже — полынь.
Козьма Прутков
БЕАТРИЧЕ
В небе грозно бродят тучи,
закрываю Данте я…
В сумрак стройный и дремучий
входит комната моя…
Часто-часто сердце кличет
в эти злые вечера:
Беатриче, Беатриче,
неизвестная сестра…
Почему у нас не могут
так лелеять и любить?
Даже радость и тревогу
не укроешь от обид…
Почему у нас не верят,
а позорно и смешно
так любить, как Алигьери
полюбил тебя — давно?..
Тупорылыми словами
может броситься любой,
заклеймили сами, сами
эту строгую любовь…
И напрасно сердце кличет,
затихая ввечеру,
Беатриче, Беатриче,
непонятную сестру. Ольга Бергольц.
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! . . . .
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.
Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздий венки свивать.
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с тебя сорвать!
Хочу я зноя атласной груди,
Мы два желанья в одно сольем.
Уйдите, боги! Уйдите, люди!
Мне сладко с нею побыть вдвоем!
Пусть будет завтра и мрак и холод,
Сегодня сердце отдам лучу.
Я буду счастлив! Я буду молод!
Я буду дерзок! Я так хочу!
К. Бальмонт
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко…М,Лермонтов.
Настанет час, когда меня не станет,Помчатся дни без удержу, как все.Все то же солнце в ночь лучами грянетИ травы вспыхнут в утренней росе.И человек, бесчисленный, как звезды,Свой новый подвиг для меня начнет.Но песенка, которую я создал,В его трудах хоть искрою блеснет.1955 Сергей Городецкий.
Стихи прекрасные, но не нравится мне ваше настроение, Галина.
Это временно.Скоро напишу что-нибудь повеселее.
Сторонка родная, где прожиты годы,
И дом, как маяк, у реки…
Войду в поговорку иль выйду из моды,
Припомнят меня земляки:
- Он жил для тебя и работал неплохо,
Бродил по дорогам лесным,
Был сыном твоим до последнего вздоха
И верным солдатом твоим…
Они для меня прозвучат, как награда,
Простые слова земляков.
И лучшей награды поэту не надо
Во веки веков. П.Комаров, даьневосточный поэт.
Камея
На склоне гор, на склоне лет
Я в камне выбил твой портрет.
Кирка и обух топора
Надежней хрупкого пера.
В страну морозов и мужчин
И преждевременных морщин
Я вызвал женские черты
Со всем отчаяньем тщеты.
Скалу с твоею головой
Я вправил в перстень снеговой,
И, чтоб не мучила тоска,
Я спрятал перстень в облака.
Варлам Шаламов
Мысль начинается не с мысли.
А с чего?
С неизъяснимости волнения первичной,
С обиды, с гнева, с нежности обычной.
У мысли с чувством кровное родство.
Холодный ум, он вовсе невелик,
Мысль чувственна, и тем она прекрасна,
Лишь в муках чувства вдруг, в какой-то миг
Рождается ребенок мысли ясной. Н.Доризо.
Цветы для наглых, вино для сильных,
Рабы послушны тому, кто смел.
На свете много даров обильных
Тому кто сердцем окаменел.
Что людям мило, что людям любо,
В чем вдохновенье и в чем полет,
Все блага жизни тому, кто грубо
И беспощадно вперед идет.
о правде мира что б ни сказали,
Все это — сказки, все это ложь.
Мечтатель бледный, умри в подвале,
Где стены плесень покрыла сплошь.
Подвальный воздух для чахлой груди
И обещанье загробных крыл.
И вы хотите, о люди, люди,
Чтоб жизнь земную я полюбил.
Федор Сологуб
Это японские пятистишья, танка в переводе Анны Евгеньевны Глускиной
Я полон грусти, расстаюсь с тобой.
Слезинки светлые дрожат на рукаве
Как яшма белая!..
Я их возьму с собой,
Пусть это будет память о тебе …
На миг один, пока зарницы блеск
Успел бы озарить колосья в поле
В осенний день, —
На самый краткий миг
Я позабыть тебя не волен!
В просвет среди бегущих в небе туч,
Гонимых вдаль порывом бурным ветра
Осеннею порой,
Пролился лунный луч, —
О, блеска лунного великолепье!
Надеяться на встречу — безнадежно,
С тобою не увидеться нам вновь!
Лишь в снах…
Но сны — недолговечней яшмы хрупкой,
А явь — намного призрачнее снов!
‘инете’.счастливы были
словно дети.здесь общались
каждый вечер и мечтали о
реальной встрече.на
свидание она спешила за
рулём спортивного
Fordа…нёс в руке он цветы
жасмина,и на ‘зебру’ вступил
он бодро. она любила
скорость,машины…он
вдыхал её любимый
запах…и впечатали точку
шины в чёрно-белое алым
знаком.
Это что — ПОЭЗИЯ НА ВЕКА?…Да неужели???:-)
Для чего ты сказалСреди ясного дня,Что её ты жалеешь,А любишь меня?Пусть минуют еёИ сомненье, и боль,Пусть страдает и терпитЛишь наша любовь.Ты сказал, что любовьНе боится разлук,Говорить о любвиНе положено вслух…Ты сказал и ушёлК той, кто ждёт у окна.Ты ушёл, и осталасьЯ снова одна.Для чего ты сказалСреди ясного дня,Что её ты жалеешь,А любишь меня?То ли снег за окном,То ли пух с тополей…Об одном я прошу:И меня пожалей… И.Гофф.
К чему копить ничтожные обиды,Им не давать исчезнуть без следа,Их помнить, не показывая видуИ даже улыбаясь иногда?Они мелки, но путь их страшно долог,И с ними лучший праздник нехорош.Они — как злой блуждающий осколок:Болит внутри, а где — не разберешь.Вот почему я их сметаю на пол,Пускай не все, но большую их часть.Осколок только кожу оцарапал,А мог бы в сердце самое попасть К.Ваншенкин.
Деревья
Я знаю, что деревьям, а не нам,
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы — на чужбине, а они — в отчизне.
Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их —
Свободные, зеленые народы.
Есть Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм… Их души, верно,
Друг другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.
И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поют, кричат — где сломан вяз,
Где листьями оделась сикомора.
О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчислимые тысячелетья!
Н. Гумилев
В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшена Тихая зимняя ночь. Светятся тихие, светятся чудные, Слышится шум полыньи…Были пути мои трудные, трудные. Где ж вы, печали мои? Скромная девушка мне улыбается, Сам я улыбчив и рад!Трудное, трудное — все забывается, Светлые звезды горят! — Кто мне сказал, что во мгле заметеленной Глохнет покинутый луг?Кто мне сказал, что надежды потеряны? Кто это выдумал, друг? В этой деревне огни не погашены. Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшена Тихая зимняя ночь…Н. Рубцов.
Поэза странностей жизни
Встречаются, чтоб разлучаться…
В влюбляются, чтоб разлюбить…
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться — и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы…
Мечтают, чтоб клянуть мечты…
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщеты!..
в деревне хочется стлицы…
в столице хочется глуши…
И всюду человечьи лица
Без человеческой души…
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота…
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
когда возможно расставаться,
когда возможно разлюбить?!
И. Северянин
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь.При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря.
— ваш нежный лик при свете фонаря.
И ветер дул. и лестница вилась…
От ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная — как самый поздний час —
И ветер дул, и лестница вилась.
А на меня из-под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд,
— Затронув губы, взор змеился мимо… —
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир из-под усталых вежд.
Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, — и так же хлещут трубы,
И лестница летит, — и те же губы —
И тот же шаг, уже спешащий прочь —
Туда — куда-то — в диккенсову ночь.
М. Цветаева
1953 Е.Винокуров.
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ
Любовь, любовь — гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их соединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье.
И… поединок роковой…
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец… Ф.Тютчев.
Дарите женщинам цветы. Не только в праздники, — Как водится, А средь забот и суеты Дарите женщинам цветы – Невестам, жёнам, Юным модницам. Дарите женщинам цветы, Чтоб жизнь ещё светлей казалась. Чтоб будни были не пусты, Дарите женщинам цветы. Как много значит эта малость! Дарите женщинам цветы. И годы их не будут старить… Среди забот и суеты Дарите женщинам цветы, Как нам они улыбки дарят.А.Дементьев.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я в этотмир пришел, чтоб видеть Море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.
Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
В предсмертный час !
К, Бальмонт
Я пенять на судьбу не вправе,годы милостивы ко мне…Если молодость есть вторая -лучше первой она вдвойне.Откровеннее и мудрее,проницательней и щедрей.Я горжусь и любуюсь ею -этой молодостью моей.Та подарком была, не боле,та у всех молодых была.Эту я по собственной воле,силой собственной добыла.Я в ее неизменность верюоттого, что моя она,оттого, что душой своеюоплатила ее сполна! В.Тушнова.
Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт,
А если в точный срок, так — в полной мере:
На цифре 26 одни шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил а «Англетере».
А в 33 Христу — он был поэт, он говорил:
«Да не убий !» Убьешь — везде найду, мол.
Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал, и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —
Вот и сейчас — как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен Бог —
Ребром вопрос поставил : или — или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —
А нынешние — как-то проскочили.
Дуэль не состоялась, или перенесена,
а в 33 распяли, но не сильно,
А в 37 — не кровь, да что там кровь! — и седина
Испачкала виски не так обильно.
«Слабо стреляться?!» В пятки мол давно ушла душа! —
Терпенье , психопата и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа —
И режут в кровь свои босые души!
На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», —
Укоротить поэта! — вывод ясен, —
И нож в него! — но счастлив он
висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!
Жалею вас, приверженцы фатальных
дат и цифр, —
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился — и,
может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
В. Высоцкий
Как-то один из модераторов там открыл тему, касающуюся
тайн нумерологии, и первым постом поставил стихи
Владимира Высоцкого:
«С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас — как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен Бог -
Ребром вопрос поставил: или — или!
На этом рубеже легли и Байрон и Рембо,
А нынешние как-то проскочили…»
27.09.2010 11:50
И мне это совсем не понравилось, потому что от природы
я — стихоплёт и к тому моменту мне уже стукнуло 37.
И я заявила, что не собираюсь умирать в рассвете лет — потому,
что есть такая традиция!(N)
Меня начали успокаивать, что стоит обратить внимание на строчку «А нынешние как-то проскочили…», но я пошла другим путём
и провела лично расследование…:-P
В итоге, я достала антологию и сама пересчитала годы жизни около сорока известных поэтов.
А потом вывесила этот список на форум и сказала:
«Ну а теперь посмотрите — сколько реально живут поэты!» (H)
27.09.2010 11:52
Но самое интересное было то, что когда я пересчитала годы
жизни этой четвёрки, на которую указывал Владимир Семёнович,
я обнаружила, что он дважды ошибся! (md)
Да, действительно и Пушкин и Рембо ушли из жизни в 37 лет,
а вот Байрону и Маяковскому было по 36, хотя Маяковскому
до 37 не хватало всего 3 месяца.^o)
И знаете, что мне по этому поводу сказал автор той темы?:-)
«Светлана! Будьте милосердны к поэту, который ради красного словца порою может и погрешить истиной!»
27.09.2010 11:56
это была цитата из темы
«Молодежь современной России:
ее философия и перспективы развития»
Ну я тоже иногда пишу стихи, но на меня эти строки Высоцкого таким образом не подействовали, наверно потому, что Высоцкого я знаю с раннего детства, «Охоту на волков», «Баньку по белому», «Балладу о детстве» первый раз я услышала лет в десять, а самой сильной строчкой из этого стихотворения я считаю
Поэты ходят пятками по лезвию ножа —
И режут в кровь свои босые души.
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья,-
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!
Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь,-
Благослови и не забудь! Н.Некрасов.
Обо всем в одних стихах не скажешь.
Жизнь идет волшебным, тайным чередом,
Точно длинный шарф кому-то вяжешь,
Точно ждешь кого-то не грустя о нем.
Нижутся задумчивые петли,
На крючок посмотришь — все желтеет кость,
И не знаешь, он придет ли, нет ли,
И какой он будет, долгожданный гость.
Утром ли он постучит в окошко
Иль стопой неслышной подойдет из тьмы
И с улыбкой, страшною немножко,
Все распустит разом, что связали мы.
В. Ходасевич
Уронит ли ветер в ладони серёжку ольховую, начнёт ли кукушка сквозь крик поездов куковать, задумаюсь вновь, и, как нанятый, жизнь истолковываю и вновь прихожу к невозможности истолковать. Себя низвести до пылиночки в звёздной туманности, конечно, старо, но поддельных величий умней, и нет униженья в осознанной собственной малости — величие жизни печально осознанно в ней. Серёжка ольховая, лёгкая, будто пуховая, но сдунешь её — всё окажется в мире не так, а, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая, когда в ней ничто не похоже на просто пустяк. Серёжка ольховая выше любого пророчества. Тот станет другим, кто тихонько её разломил. Пусть нам не дано изменить всё немедля, как хочется, — когда изменяемся мы, изменяется мир. Е.Евтушенко.
В горах осенних — клен такой прекрасный,
Густа листва ветвей — дороги не найти,
Где ты блуждаешь там? —
Ищу тебя напрасно,
Мне не известны горные пути.
Луна осенняя, что нас видала вместе,
Мир озаряет вновь, взойдя на небосвод,
А милая моя,
Что любовалась ею,
Все дальше от меня за годом год!..
Яшмовых одежд стих легкий шорох,
О, какой тоскою полон я,
Не сказав любимой,
Что осталась дома,
Ласкового слова уходя …
это древнеяпонские пятистишья, танка в переводе А. Глускиной
Мой любимый отрывок из поэмы «Анна Снегина»
По-прежнему с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим впыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
сказала мне ласково: «Нет!»
Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.
С. Есенин
Я шёл по дорогам, изрытым годами, Дышал, задыхался и падал в крови. И с тою же силою, как при Адаме, Летели секунды, секунды любви. Мы к древу познанья пришли не случайно. Мы знаем так много, нам всё не в нови, Но с той же слепой, неразгаданной тайной Несутся секунды, секунды любви. Как будто всё просто и так объяснимо, Как голуби тёплые — только лови. Трепещут в руках, но проносятся мимо Секунды, секунды, секунды любви. Зачем же гадать о бесчисленных звёздах. Оставь их в саду поднебесья, не рви. Смотри, как земной наш живительный воздух Пронзают секунды, секунды любви.Р.Ивнев.
Смеялась женщина, смеялась, Как будто яблоки роняла, Как будто тень и свет сменялись, И людям всё казалось мало. Ей ветер обнажал колени, Она подол рукою била И хохотала в упоенье Так, как она всегда любила. И всё вокруг переменилось, Всё стало праздничней и ярче, Всё сдвинулось, переместилось И стало вдруг свежей и жарче. А было лишь — такая малость: Катилось, звоном озаряло, — Смеялась женщина, смеялась, Как будто яблоки роняла. С.Орлов.
ГАМЛЕТ.. НАСТАВЛЕНИЯ ПОЛОНИЯ ЛАЭРТУ … Заветным мыслям не давай огласки,
Несообразным – ходу не давай.
Будь прост с людьми, но не запанибрата,
Проверенных и лучших из друзей
Приковывай стальными обручами,
Но до мозолей рук не натирай
Пожатьями со встречными. Старайся
Беречься драк, а сцепишься – берись
За дело так, чтоб береглись другие.
Всех слушай, но беседуй редко с кем.
Терпи их суд и прячь свои сужденья.
Рядись, во что позволит кошелек,
Но не франти – богато, но без вычур.
По платью познается человек,
Во Франции ж на этот счет средь знати
Особенно хороший глаз. Смотри
Не занимай и не ссужай. Ссужая,
Лишаемся мы денег и друзей,
А займы притупляют бережливость.
Всего превыше: верен будь себе.
Тогда, как утро следует за ночью,
Последует за этим верность всем.
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
А.С.Пушкин.
Радость,
Нежность
И тоска,
Чувств нахлынувших
Сумятица,
Ты — как солнце
Между скал:
Не пройти
И не попятиться.
Не тебе
Такой наряд:
Сердце вон
За поглядение.
Ты светла,
Как водопад,
С дрожью,
С ужасом падения.
Ты извечная,
Как Русь,
Ты и боль
И врачевание.
Я не скоро
Разберусь,
В чем
Твое очарование.
В.Федоров.
Мы любим то, чему названья нет,
Что, как полунамек, загадочностью
мучит:
Отлеты журавлей, в природе ряд примет
Того, что прозревать неведомое учит.
Немолчный жизни звон, как в лабиринте
стен,
В пустыне наших душ бездомным эхом
бродит;
А время как корабль, под плеск
попутных пен,
Плывет и берегов желанных не находит.
И обращаем мы глаза свои с тоской
К Минувшего Земле — не видя стран
грядущих…
………………………………………………………..
В старинных зеркалах живет красавиц
рой,
Но смерти виден лик в их омутах
зовущих.
Н. Клюев
Следов твоих ног на тропинке таежной
Ветрам я не дам замести,
Земля сохранит отпечаток ничтожный
Живым на моем пути.
Когда-нибудь легкую вспомню походку,
Скупую улыбку твою,
И память свою похвалю за находку
В давно позабытом краю.
В. Шаламов.
И под лунным над городом светом
Столько выпалил клятвенных слов,
Что мрачнею, как вспомню об этом.
И однажды, прижатый к стене
Безобразьем, идущим по следу,
Одиноко я вскрикну во сне
И проснусь, и уйду, и уеду…
Поздно ночью откроется дверь,
Невеселая будет минута.
У порога я встану, как зверь,
Захотевший любви и уюта.
Побледнеет и скажет:- Уйди!
Наша дружба теперь позади!
Ничего для тебя я не значу!
Уходи! Не гляди, что я плачу!..
И опять по дороге лесной
Там, где свадьбы, бывало, летели,
Неприкаянный, мрачный, ночной,
Я тревожно уйду по метели…
Н .Рубцов.
Послание к жене, написанное в изгнании.
Пусть жалок раб в селении глухом,
Далеком от тебя, как своды неба эти!..
Но если женщина небес грустит о нем, —
Я вижу в этом знак,
Что стоит жить на свете.
Отомо Якомоти перевод А.Н. Глускиной
Пока в саду своем ждала,
Что ты придешь ко мне, любимый,
На пряди черные
Распущенных волос
Упал холодный белый иней.
Японская народная поэзия
Краса цветов так быстро отцвела!
И прелесть юности была так быстротечна!
Напрасно жизнь прошла…
Смотрю на долгий дождь
И думаю: как в мире все невечно!
Оно Комати
Чем так мне жить, страдая и любя,
Чем мне терпеть тоску и эту муку,
Пусть стал бы яшмой я,
Чтоб милая моя
Со мной осталась бы, украсив яшмой руку.
Отомо Якамоти
Мы встретились с нею случайно,
И робко мечтал я об ней,
Но долго заветная тайна
Таилась в печали моей.
Но раз в золотое мгновенье
Я высказал тайну свою;
Я видел румянец смущенья,
Услышал в ответ я «люблю».
И вспыхнули трепетно взоры,
И губы слилися в одно.
Вот старая сказка, которой
Быть юной всегда суждено.В.Брюсов,
Храм на вершине горы
На горной вершине
ночую в заброшенном храме
К мерцающим звездам
могу прикоснуться рукой
боюсь разговаривать громко:
земными словами
Я жителей неба
не смею тревожить покой.
Ли Бо
Счастье и горе
Ударил крупный дождь
по нежному жасмину.
«О смерть ! — вскричал жасмин.
— В мученьях мир покину!»
«Я — жизнь ! — ответил дождь.
— Вы все поймете вскоре:
Что счастье для одних,
то для другого горе !»
Р. Тагор
Отличной от других
Ты совсем не похожа на женщин других:
У тебя в меру длинные платья,
У тебя выразительный, сдержанный стих
И выскальзывание из объятия.
Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей
И волос не стрижешь в жертву моде.
Для тебя естьСмирнов, но и есть соловей,
Кто его заменяет в природе.
Ты способна и в сахаре выискать «соль»,
Фразу — в только немёкнутом слове…
Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль,
Стилистический шарм в Гумилеве.
Для тебя, для гурманки стиха, острота
Сологубовского триолета,
И, что Блока не поцеловала в уста,
Ты шестое печалишься лето.
А в глазах оздоравливающих твоих —
Ветер с моря и поле ржаное.
Ты совсем не похожа на женщин других,
Почему мне и стала женою.
И. Северянин
Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.
Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.
Отогнув невысокие эти стволы,
Я заметил во мраке древесных ветвей
Чуть живое подобье улыбки твоей.
Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!
В золотых небесах за окошком моим
Облака проплывают одно за другим,
Облетевший мой садик безжизнен и пуст…
Да простит тебя бог, можжевеловый куст! Н,Заболоцкий.
Померанцы, что цветут передо мной,
Возле дома, среди множества ветвей,
Как хотел бы
Ночью с ясною луною
Показать возлюбленной моей!
Любовь, как роза, роза красная, Цветет в моем саду. Любовь моя — как песенка, С которой в путь иду. Сильнее красоты твоей Моя любовь одна. Она с тобой, пока моря Не высохнут до дна. Не высохнут моря, мой друг, Не рушится гранит, Не остановится песок, А он, как жизнь, бежит… Будь счастлива, моя любовь, Прощай и не грусти. Вернусь к тебе, хоть целый свет Пришлось бы мне пройти! Р. Бернс.
Ветер гнет упругие кусты,
Битый камень лег по косогорам,
Желтой глины скудные пласты.
Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли,
Но густых рябин в проезжих селах
Красный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав.
Кто взманил меня на путь знакомый,
Усмехнулся мне в окно тюрьмы?
Или — каменным путем влекомый
Нищий, распевающий псалмы?
Нет, иду я в путь никем не званый,
И земля да будет мне легка!
Буду слушать голос Руси пьяной,
Отдыхать под крышей кабака.
Запою ли про свою удачу,
Как я молодость сгубил в хмелю…
Над печалью нив твоих заплачу,
Твой простор навеки полюблю…
Много нас — свободных, юных, статных —
Умирает, не любя…
Приюти ты в далях необъятных!
Как и жить и плакать без тебя!
А.Блок.
Красочна крымская красота.
В мире палитры богаче нету.
Такие встречаются здесь цвета,
что и названья не знаешь цвету.
Тихо скатясь с горы крутой,
день проплывет, освещая кущи:
красный,
оранжевый,
золотой,
синенький,
синеватый,
синющий.
У городских простояв крылец,
скроется вновь за грядою горной:
темнеющий,
темный,
и под конец -
абсолютно черный.
Но, в окруженье тюльпанов да роз,
я не покрылся забвенья ряской:
светлую дымку твоих волос
Крым никакой не закрасит краской.
Ночью — во сне, а днем — наяву,
вдруг расшумевшись и вдруг затихая,
тебя вспоминаю, тебя зову,
тебе пишу, о тебе вздыхаю.
Средь этаких круч я стал смелей,
я шире стал на таком просторе.
У ног моих
цвета любви моей -
плещет, ревет, замирает море.Я.Смеляков.
Из ста стихотворений об отрешенности
тигрицу, что зовется старостью
Не в силах мы преобороть !
И, недругам подобно, с яростью
Болезни ранят нашу плоть.
И жизнь уходит нечувствительно,
Как из горшка худого — влага,
А люди — вот что удивительно !
Охотней зло творят, чем благо.
Поэзия Бхартихари
О красоте человеческих лиц
Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица — подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие — как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.
Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
Поистине мир и велик и чудесен!
Есть лица — подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот,
Составлена песня небесных высот.
1955 Н.Заболоцкий.
из ста стихотворений о любви
Женщины — неужто «слабый» пол,
Если мановением ресниц
Индру им дано повергнуть ниц?
Поэзия Бхатрихари
Уходят дни и стала жизнь короче,
Сей мир — вода, а люди — пузыри…
Мы исчезаем словно звезды ночи
при появлении зари.
Из поэзии Кабира
Мой костер в тумане светит;Искры гаснут на лету…Ночью нас никто не встретит;Мы простимся на мосту.Ночь пройдет — и спозаранокВ степь далеко, милый мой,Я уйду с толпой цыганокЗа кибиткой кочевой.На прощанье шаль с каймоюТы на мне узлом стяни:Как концы ее, с тобоюМы сходились в эти дни.Кто-то мне судьбу предскажет?Кто-то завтра, сокол мой,На груди моей развяжетУзел, стянутый тобой?Вспоминай, коли другая,Друга милого любя,Будет песни петь, играяНа коленях у тебя!Мой костер в тумане светит;Искры гаснут на лету…Ночью нас никто не встретит;Мы простимся на мосту.1853 (?)Я Полонский.
За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был…
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.М.Лермонтов.
Душа и разум
Душа и разум — антиподы:
Она — восход, а он — закат.
Весеньтесь пьяно, пенно воды !
Зальдись, осенний водоскат !
Душа цветник, а ум — садовник.
Цветы в стакане — склеп невест,
Мой палец (…белый червь…) —
любовник.
Зев ножниц— тривиальный крест…
Цветы букета инферальны,
Цветы букета — не цветы..
Одно безумство гениально,
И мысль ничтожнее мечты !
И. Северянин
Какие смелые лингвистические эксперименты, однако!
Ну это же Северянин, да и вообще вся поэзия Серебряного века сплошные эксперементы
Она поет — и звуки тают,
Как поцелуи на устах,
Глядит — и небеса играют
В ее божественных глазах;
Идет ли — все ее движенья,
Иль молвит слово — все черты
Так полны чувства, выраженья,
Так полны дивной простоты.
М.Лермонтов.
В ГЛУШИ
Когда душе моей
Сойдет успокоенье
С высоких, после гроз,
Немеркнущих небес,
Когда душе моей
Внушая поклоненье,
Идут стада дремать
Под ивовый навес,
Когда душе моей
Земная веет святость,
И полная река
Несет небесный свет, —
Мне грустно оттого,
Что знаю эту радость
Лишь только я один:
Друзей со мною нет…
ВЕТЕР ВСХЛИПЫВАЛ, СЛОВНО ДИТЯ
Ветер всхлипывал, словно дитя,
За углом потемневшего дома,
На широком дворе, шелестя,
По земле разлеталась солома…
Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленицы дров
Целовались от странного чувства.
Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленица дров и солома.
Если так потемнели холмы,
И скрипят, не смолкая, ворота,
И дыхание близкой зимы
Все слышней с ледяного болота…
ВОРОБЕЙ
Чуть живой. Не чирикает даже.
Замерзает совсем воробей.
Как заметит подводу с поклажей,
Из-под крыши бросается к ней!
И дрожит он над зернышком бедным,
И летит к чердаку своему.
А гляди, не становится вредным
Оттого, что так трудно ему…
ВОРОНА
Вот ворона сидит на заборе.
Все амбары давно на запоре.
Все обозы прошли, все подводы,
Наступила пора непогоды.
Суетится она на заборе.
Горе ей. Настоящее горе!
Ведь ни зернышка нет у вороны
И от холода нет обороны…
ВЫПАЛ СНЕГ, И ВСЁ ЗАБЫЛОСЬ
Выпал снег — и всё забылось,
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось,
Словно выпил я вина.
Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.
Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.
Снег летит — гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу…
Ну и ладно! И добро.
ДАЛЁКОЕ
В краю, где по дебрям, по рекам
Метелица свищет кругом,
Стоял, запорошенный снегом,
Бревенчатый низенький дом.
Я помню, как звезды светили,
Скрипел за окошком плетень,
И стаями волки бродили
Ночами вблизи деревень…
Как все это кончилось быстро!
Как странно ушло навсегда!
Как шумно — с надеждой и свистом —
Помчались мои поезда!
И все же, глаза закрывая,
Я вижу: над крышами хат,
В морозном тумане мерцая,
Таинственно звезды дрожат.
А вьюга по сумрачным рекам
По дебрям гуляет кругом,
И, весь запорошенный снегом,
Стоит у околицы дом… Н.Рубцов.
Хочу, чтоб знала ты,
Что в сердце нет упрека
За то, что ты надежду подала,
За то, что встречу обещала к сроку,
За то, что так жестоко солгала !
Отикоти Мицунэ
Абиссиния
Между берегом буйного Красного моря
и Суданским таинственным лесом видна,
Разметавшись среди четырех плоскогорий,
С отдыхающей львицею схожа страна.
Север — это болото без дна и без края,
Змеи черные подступы к ним стерегут,
Их сестер, лихорадок, зловещая стая,
Желтолицая здесь обрела свой приют.
А над ними нахмурились дикие горы,
Вековая обитель разбоя, Тигрэ,
Где оскалены бездны, взъерошены горы,
И вершины стоят в снеговом серебре.
В плодоносной Амхаре и сеют, и косят,
Зебры любят мешаться в домашний табун.
И под вечер прохладные ветры разносят
Звуки песен гортанных и рокоты струн.
Абиссинец поет, и рыдает багана,
Воскрешая минувшее, полное чар:
Было время когда перед озером Тана
Королевской столицей взносился Гондар.
Под платанами спорил о Боге ученый,
Вдруг пленяя толпу благозвучным стихом,
Живописцы писали царя Соломона,
Меж царицею Савской и ласковым львом.
Но, поверив шоанской искательной лести,
Из старинной отчизны поэтов и роз
Мудрый слон Абиссинии, Негус Негести,
В каменистую Шоа свой трон перенес.
В Шоа воины сильны, свирепы и грубы,
Курят трубки и пьют опьяняющий тедж,
Любят слушать одни барабаны и трубы,
Мазать маслом ружье да оттачивать меч.
Харраритов, галла, сомали, данакилей,
Людоедов и карликов в чаще лесов
Своему Менилику они покорили,
Застелили дворец его шкурами львов.
И смотря на утесы у горных подножий,
На дубы и огромных небес торжество,
Европеец дивиться как странно похожи
Друг на друга народ и отчизна его.
Н. Гумилев
Никак не найду время проверить все это с точки зрения истории, но думаю Гумилеву доверят можно, это из цикла Шатер
Я вижу сегодня особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв
Послушай: Далеко, на озере Чад
Таинственный бродит жираф
Ему грациозная нега и стройность дана
А шкуру его украшает волшебный узор
Сравниться с которым осмелится только луна
Дробясь и качаясь на глади бескрайних озер
Вдали он подобен цветным парусам корабля
И бег его плавен как радостный птичий полет
Я знаю как много чудесного видит земля
Когда по ночам он спускается в каменный грот
Я знаю волшебные сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя
Но ты слишком долго вдыхала свинцовый туман
И верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя
И как расскажу я тебе про затерянный сад
Про запах деревьев, про шелест неведомых трав
Ты плачешь… Послушай: далеко, на озере Чад
Таинственный бродит жираф…
Ах, если б этот мир похож был на цветок
И каждую б весну рождалось вновь былое
Напрасная мечта!..
Мир бренный — не такой :
Что раз прошло, уже не возвратиться!
Неизвестный автор
Как тень дорогая умершего друга,
Минувшие дни
Приходят к нам с лаской в минуты досуга;
Надежд невозвратных в них блещут огни.
Любви обманувшей, мечты невозможной;
Как смутные призраки, с лаской тревожной
Приходят к нам прошлого дни.
II
Как сны золотые пленительной ночи,
Минувшие дни
На миг лишь один устремляют к нам очи,
И так же, как сны, нам отрадны они.
В них самая мука нежнее, чем счастье;
Как солнечный свет после мрака ненастья,
Нам дороги прошлые дни.П,Б,Шелли
Яндекс.Директ Все объявления
Интересуетесь родословными? Известные родословные. Создайте историю своего рода.
rodovoederevo.ru
Собаки в твоём городе! Бесплатный каталог объявлений о продаже/покупке собак! Любые породы!
avito.ru
Цветаева Марина
Мне нравится, что вы больны не мной
Опубликовал: Стихи о любви 21 января 2006
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не вами!
М.Цветаева.
Извините.Кроме стихотв. скопировалась всякая ерунда.
На бульваре
Никого кроме нас… Как пустынна аллея платановая!
В эти серые дни на бульвар не приходит никто.
Вот — одни, и молчим, безнадежно друг друга обманывая:
Мы чужие совсем — в этих темных осенних пальто.
Все аллеи как будто устелены шкурою тигровою…
Это — желтое кружево листьев на черной земле.
Это — траур и скорбь. Я последнюю ставку проигрываю
Подневольным молчаньем — осенней серебряной мгле.
Что ж, пора уходить?.. улыбаясь, простимся с безумиями…
Только как же сказать? — ведь осеннее слово — как сталь…
Мы молчим. Мы сидим неподвижными скорбными мумиями…
Разве жаль?…
Бенидикт Лившиц
Плач гитары
стихи — Федерико Гарсиа Лорка,
перевод Марины Цветаевой
Начинается плач гитары
Разбивается чаша утра.
Начинается плач гитары.
О, не жди от неё молчанья,
не проси у неё молчанья!
Неустанно гитара плачет,
как вода по каналам — плачет,
как ветра над снегами — плачет,
не моли её о молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
так плачет стрела без цели,
так песок раскалённый плачет
о прохладной красе камелий.
Так прощается с жизнью птица
под угрозой змеиного жала.
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов!
Куда подевался мальчик, которым был я когда-то.
Скажите, долгая старость награда, или расплата?
Где умирают птицы, сколько лет сентябрю.
Понимает ли море то, что я говорю?
О чем молодая листва поет вечернему бризу?
Откуда приходит смерть, сверху, или же снизу?
Кто там рыдает в ночи, человек, или птица?
Как зовется звезда, которая тебе снится?
Сколько листьев, чтоб выжить, платят зиме деревья?
- Мне бы только, чтоб дети не умирали во чреве…
Стоит ли жить, если кто-то еще не родился?
- Мне бы только, чтоб жизни смерть моя пригодилась…
…. Он возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.
Но вот толпа заколебалась,
По зале шепот пробежал…
К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
она была не тороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей…
Все тихо, просто было в ней.
Она казалась верный снимок
Du comme il faut… (Шишков, прости:
Не знаю как перевести)
К ней дамы подвигались ближе;
Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялись ей ниже,
Ловили взор её очей;
Девицы проходили тише
Пред ней по зале, и всех выше
И нос и плечи поднимал
Вошедший с нею генерал.
Остальное у Пушкина
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть !
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умет,
Тучи с севера сыпались каменной грудой,
Слава ему! Пусть он даже не Петр!
Чернь его любит за буйство и удаль.
Я три дня и три ночи блуждал по тропам,
В солонце рыл глазами удачу,
Ветер волосы мои, как солому, трепал
И цепами дождя обмолачивал.
Но озлобленное сердце никогда не заблудится,
Эту голову с шеи сшибить не легко.
Оренбургская заря красношерстной верблюдицей
Рассветное роняло мне в рот молоко.
И холодное корявое вымя сквозь тьму
Прижимал я, как хлеб, к истощенным векам.
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
С. Есенин монолог Хлопуши из поэмы Пугачев
Внезапно небо прорвалось
С холодным пламенем и громом!
И ветер начал вкривь и вкось
Качать сады за нашим домом.
Завеса мутная дождя
Заволокла лесные дали.
Кромсая мрак и бороздя,
На землю молнии слетали!
И туча шла, гора горой!
Кричал пастух, металось стадо,
И только церковь под грозой
Молчала набожно и свято.
Молчал, задумавшись, и я,
Привычным взглядом созерцая
Зловещий праздник бытия,
Смятенный вид родного края.
И все раскалывалась высь,
Плач раздавался колыбельный,
И стрелы молний все неслись
В простор тревожный, беспредельный.
Н.Рубцов
Суздальская Богоматерь,
сияющая на белой стене,
как кинокассирша
в полукруглом овале окошечка!
Дай мне
билет,
куда не допускают
после шестнадцати…
Невмоготу понимать всё.
1968 Андрей Вознесенский
Весенней ночью думай обо мне и летней ночью думай обо мне, осенней ночью думай обо мне и зимней ночью думай обо мне. Пусть я не там с тобой, а где-то вне, такой далёкий, как в другой стране, — на длинной и прохладной простыне покойся, словно в море на спине, отдавшись мягкой медленной волне, со мной, как с морем, вся наедине. Я не хочу, чтоб думала ты днём. Пусть день перевернёт всё кверху дном, окурит дымом и зальёт вином, заставит думать о совсем ином. О чём захочешь, можешь думать днём, а ночью — только обо мне одном. Услышь сквозь паровозные свистки, сквозь ветер, тучи рвущий на куски, как надо мне, попавшему в тиски, чтоб в комнате, где стены так узки, ты жмурилась от счастья и тоски, до боли сжав ладонями виски. Молю тебя — в тишайшей тишине, или под дождь, шумящий в вышине, или под снег, мерцающий в окне, уже во сне и всё же не во сне — весенней ночью думай обо мне и летней ночью думай обо мне, осенней ночью думай обо мне и зимней ночью думай обо мне. Е.Евтушенко.
Хороша эта женщина в майском закате,
Шелковистые пряди волос в ветерке,
И горенье желанья в цветах, в аромате,
И далекая песня гребца на реке.
Хороша эта дикая вольная воля;
Протянулась рука, прикоснулась рука,
И сковала двоих — на мгновенье, не боле,-
Та минута любви, что продлится века.
Веет ветр, веет ветр, веет ветр,
Ветром листья разносит как весть…
Гнёт в дугу этот лес, этот кедр,
Где ты есть, где ты есть, где ты есть?..
Как дождит, как снежит, как снежит,
Без тебя мне не жить… мне не жить!
Образ твой, он со мной, он при мне
Постоянно, всегда и везде!..
Неба мыслей туманных Метр,
Веет ветр, веет ветр, веет ветр!
по-моему пора содержание темы составить…;-)
а то я уже и не помню..какие стихи здесь есть, а каких ещё нет…
Дай явь, как сон.
Ворвись ко мне,
За все разлуки дай награду.
Как на ворованном коне
Явись с глазами конокрада.
Мне дед рассказывал, как он
На тройке похищал невесту.
И только стон,
И только звон,
И рысакам в упряжке – тесно.
Ведь увозили же тогда,
И в спину пусть летят проклятья.
И пусть на день,
не навсегда,
Но увези меня
для счастья.
Я перепутаю часы,
Я перепутаю все даты,
Я буду путать явь и сны
И все восходы и закаты.
Дрожит земля, дрожат леса,
И все меняется на свете.
Дай удаль мне
И дай глаза
И ночь одну
из тех столетий…
Когда крадут своих любимых,
В тулупы рыжие их прячут,
Когда любовь пролетка синяя,
Перед которой гривы скачут.
Нам не хватает той старинной,
В метель украденной любви.
Живем размеренно и чинно,
До встреч
вычеркивая дни.
И ты меня не украдешь,
Да я с тобой и не поеду…
А тройка…Тройка — это ложь.
И я давно
не верю
Деду.
1965
а потом…как сон стряхнули с ресниц…(tr)
Любит кто — нибудь Бродского? Меня за него в одной группе чуть не порвали в клочья.
Ну, что я не секу ( эт правда ), что он не косноязычен и у него мысли не помещаются в слова.
любить его (Бродского) трудно…
но восхищаться можно….(ch)
у меня даже есть стихотворение …ему посвящённое..
найду…загружу в тему Авторских стихов…;-)
21:39
Танго
В ночном саду под гроздью зреющего манго
Максимильян танцует то, что станет танго.
Тень возвращается подобьем бумеранга,
температура, как под мышкой, тридцать шесть.
Мелькает белая жилетная подкладка.
Мулатка тает от любви, как шоколадка,
в мужском объятии посапывая сладко.
Где надо — гладко, где надо — шерсть.
А в тишине под сенью девственного леса
Хуарец, действуя как двигатель прогресса,
забывшим начисто, как выглядят два песо,
пеонам новые винтовки выдает.
Затворы клацают; в расчерченной на клетки
Хуарец ведомости делает отметки.
И попугай весьма тропической расцветки
сидит на ветке и вот так поет:
«Презренье к ближнему у нюхающих розы
пускай не лучше, но честней гражданской позы.
И то и это вызывает кровь и слезы.
Тем более в тропиках у нас, где смерть, увы,
распространяется, как мухами — зараза,
иль как в кафе удачно брошенная фраза,
и где у черепа в кустах всегда три глаза,
и в каждом — пышный пучок травы».
Бродский. Умные люди сказали, что это — очень и весьма.
песня на эти слова была…БГ что ли пел…(ch)
А может, просто чувствуется ритм танго, опять — таки не мое наблюдение…
Но мне тоже чудится что — то знакомое.
К.Симонов.
Я пил за тебя под Одессой в землянке,В Констанце под черной румынской водой,Под Вязьмой на синем ночном полустанке,В Мурманске под белой Полярной звездой.Едва ль ты узнаешь, моя недотрога,Живые и мертвые их имена,Всех добрых ребят, с кем меня на дорогахКороткою дружбой сводила война.Подводник, с которым я плавал на лодке,Разведчик, с которым я к финнам ходил,Со мной вспоминали за рюмкою водкиО той, что товарищ их нежно любил.Загадывать на год война нам мешала,И даже за ту, что, как жизнь, мне мила,Сегодня я пил, чтоб сегодня скучала,А завтра мы выпьем, чтоб завтра ждала.И кто-нибудь, вспомнив чужую, другую,Вздохнув, мою рюмку посмотрит на светИ снова нальет мне: — Тоскуешь?— Тоскую.— Красивая, верно?— Жаль, карточки нет.Должно быть, сто раз я их видел, не меньше,Мужская привычка — в тоскливые дниПоказывать смятые карточки женщин,Как будто и правда нас помнят они.Чтоб всех их любить, они стоят едва ли,Но что ж с ними делать, раз трудно забыть!Хорошие люди о них вспоминали,И значит, дай бог им до встречи дожить.Стараясь разлуку прожить без оглядки,Как часто, не веря далекой своей,Другим говорил я: «Все будет в порядке,Она тебя ждет, не печалься о ней».Нам легче поверить всегда за другого,Как часто, успев его сердце узнать,Я верил: такого, как этот, такогоНе смеет она ни забыть, ни продать.Как знать, может, с этим же чувством знакомыВсе те, с кем мы рядом со смертью прошли,Решив, что и ты не изменишь такому,Без спроса на верность тебя обрекли.
Пусть прокляну впоследствии
Твои черты лица,
Любовь к тебе — как бедствие,
И нет ему конца.
Нет друга, нет товарища,
Чтоб среди бела дня
Из этого пожарища
Мог вытащить меня.
Отчаявшись в спасении
И бредя наяву,
Как при землетрясении,
Я при тебе живу.
Когда ж от наваждения
Себя освобожу,
В ответ на осуждения
Я про тебя скажу:
Зачем считать грехи ее?
Ведь, не добра, не зла,
Не женщиной — стихиею
Вблизи она прошла.
И, грозный шаг заслыша, я
Пошел грозу встречать,
Не став, как вы, под крышею
Ее пережидать.
В.Высоцкий
Люблю тебя сейчас
Не тайно — напоказ.
Не «после» и не «до» в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но я люблю сейчас,
А в прошлом — не хочу, а в будущем — не знаю.
В прошедшем «я любил» -
Печальнее могил, -
Все нежное во мне бескрылит и стреножит,
Хотя поэт поэтов говорил:
«Я вас любил, любовь еще, быть может…»
Так говорят о брошенном, отцветшем -
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье об ушедшем
Стремленьи, где утеряна стремительность,
И как бы недоверье к «я люблю».
Люблю тебя теперь
Без мер и без потерь,
Мой век стоит сейчас -
Я вен не перережу!
Во время, в продолжение, теперь
Я прошлым не дышу и будущим не брежу.
Приду и вброд, и вплавь
К тебе — хоть обезглавь! -
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после «я люблю» добавил я, что «буду».
Есть горечь в этом «буду», как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступленья, про запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана.
И словно настоящему пощечина -
Сомненье в том, что «я люблю» — сейчас.
Смотрю французский сон
С обилием времен,
Где в будущем — не так, и в прошлом — по-другому.
К позорному столбу я пригвожден,
К барьеру вызван я языковому.
Ах, разность в языках!
Не положенье — крах.
Но выход мы вдвоем поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах -
И в будущем, и в прошлом настоящем!.
МАДОННА
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель -
Она с величием, он с разумом в очах -
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Николай Заболоцкий
Очарована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина!
Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда ты моя сумасшедшая…
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, добрую, милую…
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что не сбудется — позабудется,
Что не вспомнится, то не исполнится.
Так чего же ты плачешь, красавица,
Или мне это просто чудится?…
Ветер перелетный обласкал меня
И шепнул печально: «Ночь сильнее дня».
И закат померкнул. Тучи почернели.
Дрогнули, смутились пасмурные ели.
И над темным морем, где крутился вал,
Ветер перелетный зыбью пробежал.
Ночь царила в мире. А меж тем далеко,
За морем зажглося огненное око.
Новый распустился в небесах цветок,
Светом возрожденных заблистал Восток.
Ветер изменился, и пахнул мне в очи,
И шепнул с усмешкой: «День сильнее ночи». К.Бальмонт.
МАЙЯ РУМЯНЦЕВА
НА ПЛОЩАДИ МАЯКОВСКОГО
Маяковский! Такая боль!
Такая боль! Маяковский…
С такою болью к тебе только.
Как будто на раны насыпали соль,
Как будто по сердцу сухою коркой.
Любовь тебя, такую громаду,
Скрутила в гранит, изломала в память.
Любовь — это уличная баррикада,
И в ней уязвимым падать.
Мне трудно,
Мне б крикнуть вдоль улицы людной:
- Плачьте, люди! Люди, молчите…
Любовь умирает, большая и трудная,
Трудней любых великих открытий.
Здесь слёз не сдержу и обиды не спрячу -
Тебя ведь тоже при жизни намучило.
И ты любил, смешно и незряче,
И тоже, наверно, не самых лучших.
Когда?.. Кому?.. И зачем ты выменял
смерть на несказанных слов путину?..
Ты помнишь её, с озёрным именем,
С фамилий, похожей на бригантину.
Руками уплывать… Тихо, как в штиле…
Всякому чувству приходит крах!
Петля начинается с рук любимой,
Кончается где-то на чердаках.
С тела любимой начнётся неистовая
Эта трёхпалубная тоска!
Губы любимой — начало выстрела.
Конец — в тебе… у виска.
Пришла я к тебе от всех неверных,
Пришла, как крик, и пришла, как месть.
Какой жестокий влюблённый первым
Придумал назначить свидание здесь?
Приходят ждать под твою ладонь,
Целуются под твоим отчаяньем,
Не понимая, что ты — это боль
несостоявшегося в Париже свидания.
Ночь простою, простою до рассвета,
Всех живых в эту ночь разлюбя.
….Если таких, как ты, нету,
К кому и зачем идти от тебя?..
Возле тебя проброжу неприкаянно,
Под тенью твоей буду греться и стыть…
Тебя — большого, убитого, каменного -
За всех нелюбивших
Буду любить…
Роберт Рождественский
СТАРЫЕ СЛОВА
Три слова, будто три огня,
Придут к тебе средь бела дня.
Придут к тебе порой ночной,
Огромные, как шар земной.
Как будто парус – кораблю
Три слова: «Я тебя люблю».
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Три слова, вечных, как весна,
Такая сила им дана.
Три слова, и одна судьба,
Одна мечта, одна тропа…
И во однажды, все стерпя,
Ты скажешь: «Я люблю тебя».
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Три слова, будто три зари,
Ты их погромче повтори.
Они тебе не зря сейчас
Понятны стали в первый раз.
Они летят издалека,
Сердца пронзая и века.
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Я люблю замирание эха
После бешеной тройки в лесу,
За сверканьем задорного смеха
Я истомы люблю полосу.
Зимним утром люблю надо мною
Я лиловый разлив полутьмы,
И, где солнце горело весною,
Только розовый отблеск зимы.
Я люблю на бледнеющей шири
В переливах растаявший цвет…
Я люблю все, чему в этом мире
Ни созвучья, ни отзвука нет. И.Анненский.
Я люблю эту женщину. Очень люблю!
Мой диагноз предательски точен.
Между правдой и ложью стою на краю.
Я люблю эту женщину очень!
Без неё — всё не так… Без неё — всё не то…
Без неё — всё становится «прочим».
Без неё — все надежды, водой в решето…
Я люблю эту женщину, очень!
Я не знаю, за что?.. Я не знаю, зачем?..
Перепутались мысли и ночи.
Только я заявляю открыто и всем:
Я люблю эту женщину. Очень!
Почему лишь сейчас?.. Где ты раньше была?
Кто мне эту судьбу напророчил?
Ведь осталось так мало любви и тепла!..
Я люблю эту женщину! Очень!
А.Тарадов.
Живу, как хочу,- светло и легко.
Живу, как лечу,- высоко — высоко.
Пусть небу смешно,
Но отныне ни дня
не будет оно
краснеть за меня..
Что может быть лучше -
собрать облака
и выкрутить тучу над жаром песка!
Свежо и громдно поспорить с зарей!
Ворочать громами над черной землей.
Раскидистым молниям
душу открыть,
над миром, над морем
раздольно парить!
Я зла не имею. Я сердцем не лгу.
Живу, как умею. Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру, как споткнусь.
Земле прокричу:
«Я ливнем вернусь!» (Р.Рождественский
ЭТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ СТИХИ ЯПОНСКОГО ПОЭТА САКО ДО : ЗАЧЕМ НА СВЕТ ТЫ ПОЯВИЛСЯ, ОБ ЭТОМ ЗНАЮТ НЕБЕСА И БОГ. ТЫ ТОЛЬКО ЗНАЙ, ЗАЧЕМ СЮДА ПРИШЕЛ И НЕ ИЩИ ПОД СОЛНЦЕМ ЛУЧШЕ МЕСТА…………КОГДА ТЫ СОВЕРШИШЬ, ЧТО ДОЛЖЕН СОВЕРШИТЬ, ТОГДА УЛЫБКУ БОГА ТЫ УВИДИШЬ. УЗРЕЕШЬ ТЫ ПЕЧАТЬ СВОИХ ПОБЕД, КОГДА СЕБЯ С УСПЕХОМ ПОБЕДИШЬ. НИ НАДО ЧЕЛОВЕКУ ДЛЯ ПОБЕД НИ ПОДВИГОВ, НИ СЛАВЫ И НИ ЖЕРТВ. А НУЖНО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НА ЗЕМЛЕ ЕМУ ОТ БОГА ВЫПОЛНИТЬ ДАНО.»
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Не впускайте в сердце старость,
Пусть виски украсит снег,
Пусть навязчива усталость
И забыт летящий бег.
Пусть в метро или в трамвае
Уступают место вам,
Уваженье отдавая
Вами пройденным годам.
Пусть глаза слезятся влажно,
И морщинок пусть не счесть…
Только это все не важно,
Если солнце в сердце есть,
Если молодо желанье,
Если шум весенних крон
Помнит первое свиданье,
Птиц рассветный перезвон.
Сколько нам еще осталось,
Знает на небе звезда.
Не впускайте в сердце старость –
Будьте молоды всегда!!!
02.99
Илана Вайсман
БАЛЛАДА О СТАРОМ ВРЕМЕНИ .
В. Высоцкий
И вовеки веков, и во все времена
Трус, предатель — всегда презираем,
Враг есть враг, и война все равно есть война,
И темница тесна, и свобода одна -
И всегда на нее уповаем.
Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт -
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас.
Ныне, присно, во веки веков, старина,-
И цена есть цена, и вина есть вина,
И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надежно прикрыта спина.
Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки — из прошлого тащим,-
Потому, что добро остается добром -
В прошлом, будущем и настоящем!
Золото холодное луны,
Запах олеандра и левкоя.
Хорошо бродить среди покоя
Голубой и ласковой страны.
Далеко-далече там Багдад,
Где жила и пела Шахразада.
Но теперь ей ничего не надо.
Отзвенел давно звеневший сад.
Призраки далекие земли
Поросли кладбищенской травою.
Ты же, путник, мертвым не внемли,
Не склоняйся к плитам головою.
Оглянись, как хорошо другом:
Губы к розам так и тянет, тянет.
Помирись лишь в сердце со врагом —
И тебя блаженством ошафранит.
Жить — так жить, любить — так уж влюбляться.
В лунном золоте целуйся и гуляй,
Если ж хочешь мертвым поклоняться,
То живых тем сном не отравляй.
Это пела даже Шахразада,-
Так вторично скажет листьев медь.
Тех, которым ничего не надо,
Только можно в мире пожалеть.
Я себя проверяю на крепость:
Компромиссы – какая нелепость!
Я себя осаждаю, как крепость,
И никак не решаюсь напасть.
Не решаюсь. Боюсь. Проверяю.
Вычисляю, тревожно сопя,
Сколько пороху и провианту
Заготовил я против себя.
СОНЕТ XI (СТО СОНЕТОВ О ЛЮБВИ, 1959. УТРО.)
Твой рот, твой голос, твой каждый волос — я голодаю без них,
И по улицам я бреду, несытый и молчаливый,
Мне не поддержка хлеб, меня подавляет рассвет,
Ищу я течение ног твоих в звучании каждого дня.
(Или — Ищу я звучание шагов твоих в течении каждого дня).
Твоего скользящего смеха звук — я голоден без него,
Без рук твоих цвета бущующих зрелых хлебов;
Без бледного камня твоих ногтей — я голоден без него,
Я мечтаю о коже твоей — она как нетронутый миндаль.
Я выпил бы каждый видимый луч палящей твоей красоты,
Нос, царствующий на этом высокомерном лице,
И эту неуловимую тень легких твоих ресниц.
Изголодавшийся, я прихожу, и в сумерках я ищу
Твой запах, твой след, горячее сердце твое
И нюхаю воздух, как пума в пустынном Китратуэ.
Пабло Неруда
После таких удовольствий (After such pleasures)
Этой ночью я искал твои губы в чужих губах
и почти поверил в то, что отыскал тебя,
ибо, слепец, я знаю: то, что влечет меня к женщине, —
это река;
но какая тоска — добраться до берега сновидения
и понять: наслаждение — жалкий раб,
получивший фальшивую монету.
Забытая, любимая, — как я желал бы
воскресить то страданье в Буэнос-Айресе,
ту безнадежную надежду.
Если бы вновь полюбить тебя
в доме моем — открытом в сторону порта,
если бы вновь встретить тебя утром в кафе, —
и чтоб ничего-ничего
еще не случилось.
Чтобы не надо было ни о чем зыбывать,
рук твоих не вычеркивать из памяти,
и пусть одно остается — окно в беззвездное небо.
Хулио Кортасар
Будущее (El futuro)
Да, я знаю: тебя не будет.
Тебя не будет ни на улице, ни в ночном электрическом
шорохе
фонарей, ни в выражении лица,
когда читаешь меню, ни в улыбке,
смягчающей вагонную тесноту подземки,
ни в книгах, данных тобой, ни в «до завтра».
Тебя не будет ни в моих сновидениях,
ни в моих — непривычных тебе — испанских словах,
ни в номере телефона,
и в цвете перчаток — тебя не будет.
Любимая, я буду сердиться — не из-за тебя,
буду покупать конфеты — но не для тебя,
буду ждать на углу — но не ты придешь,
буду произносить слова, какие только придут на ум,
буду съедать то, что принесет официант,
буду видеть сны, какие станут мне сниться,
но я знаю: тебя не будет —
ни здесь, во мне, в камере-одиночке, где я еще удерживаю
тебя,
ни там, в мотке мостов и улиц,
Тебя не будет — нигде, нисколько, ты не станешь даже воспоминанием,
я буду думать о тебе —
но думать о тебе: лишь тщетно пытаться вспомнить тебя.
Хулио Кортасар
Фридрих Шиллер — «Восхищение Лаурой»
О Лаура! Я парю над миром,
Я небесным осиян эфиром:
То в глаза мне заглянула ты.
Упиваюсь ароматом рая, —
Это взор твой вспыхнул, отражая
В яркой бирюзе мои черты.
Я внимаю пенью лир надзвёздных,
Гимну сфер, вращающихся в безднах,
С музой сочетаюсь в забытьи, —
Это, медля, как в блаженной муке,
Неохотно покидают звуки
Губы сладострастные твои.
Вот амуры над тобой взлетели,
Опьянев от песни, пляшут ели,
Словно душу в них вдохнул Орфей.
Полюсы вращаются быстрее, —
Это ты, подобна лёгкой фее,
Увлекла их пляскою своей.
Ты с невольной лаской улыбнулась, —
И в граните, в мраморе проснулась
Жизни тёплая струя.
Дивной явью стал мой сон заветный:
Это мне Лауры взор ответный
Молвил: «Я твоя!»